История группы "Звуки Му": отрывки из книги Сергея Гурьева

В бытность старшеклассником Мамонов стал барабанщиком дворового ансамбля "Экспресс", базовым двором которого была воспетая еще Гиляровским знаменитая Малюшенка между Большим Каретным и Цветным бульваром. В самой варварской форме "Экспресс" исполнял стандарты "битлов", "роллингов" и даже только успевших зародиться Led Zeppelin. Уже тогда юный Петр проявлял тягу к мультиинструментализму: по рассказам очевидцев, он, бывало, играл и на дешевых клавишах - причем с такой былинной экспрессией, что клавиатура оказывалась залита кровью. А однажды на "джем-сейшене" в дружественной школе № 636 Мамонов, как всегда, барабанил, а вот Липницкий пел (!) модную, не так давно записанную в оригинале "Satisfaction". Впрочем, после окончания школы период музицирования для друзей прервался более чем на десятилетие.

Период меломании в это десятилетие, однако, продолжался. В начале 70-х друзья знакомятся с молодым коллекционером грампластинок Артемом Троицким: конкретно Липницкого с ним особенно сблизила обоюдная любовь к творчеству Van Der Graaf Generator. Помимо того, они активно тусовались с золотым поколением московских хиппи, во главе которых стоял знаменитый Юра "Солнышко" Бояков, и не пропускали ни одного концерта культовых в "волосатой" среде "Ветров Перемен" Александра Лермана. Вялый хиппистский пацифизм, впрочем, претил экспрессивному нутру Петра Николаевича. Дело доходило порой до открытых конфликтов: однажды Мамонов настолько озлобился, что отлупил зарвавшуюся волосню досками от скамеек. Гораздо больше его менталитету подошли бы идеалы панк-движения, но для этого будущий солист "Звуков Му" родился слишком рано.

Не любил Мамонов и "Машину времени". Если Липницкий устраивал Макаревичу и Ко концерты в той самой 30-й школе, то Петр Николаевич принципиально обходил их стороной. "Мамонов всегда вел себя по отношению к "Машине" крайне агрессивно, - вспоминает Липницкий. - Никогда не здоровался, смотрел волком. Было полное ощущение, что вот-вот даст кулаком по дыне. Свойством его артистического таланта всегда было то, что он не терпел пошлости - то есть отсутствия вкуса и стиля".

Между тем, нашим героям нужно было как-то зарабатывать на жизнь. Липницкий вскоре уходит с головой в теневой антикварный бизнес, а вот Мамонову решения финансовых вопросов даются с большим трудом. Он попеременно осваивает и забрасывает непостижимо широкий спектр профессий: работает наборщиком в типографии, заведующим отделом писем в журнале "Пионер", банщиком, лифтером, корректором, рабочим в продуктовом магазине, в бойлерной на ТЭЦ и, наконец, переводчиком с норвежского (к слову, последнюю и самую цивильную в этом списке специальность будущему творцу подарила его мама, Валентина Петровна Мамонова, известная переводчица со скандинавских языков). Перед глазами будущего артиста, как в калейдоскопе, сменяли друг друга сюрреалистические картинки иллюстрированной энциклопедии советской жизни. Накопившиеся параноидальные впечатления переплавятся в дальнейшем в творчество. Причем иногда - самым простейшим образом: например, работая в "Пионере", Петр Николаевич увлекался патологическими стихами, которые присылали в журнал безумные советские дети, - и одно такое особо отъявленное стихотворение превратилось впоследствии в текст песни "Звуков Му" "Восторг".

Сам Мамонов стихи писал уже в 70-е годы, но непосредственный толчок к песенному творчеству ему дала любовная драма, случившаяся в жизни Петра Николаевича на рубеже десятилетий.

...

Итак, Мамонов практически одновременно расстается с любимой девушкой (роман с которой изобиловал стрессами), разводится с первой женой и остается один, получая комнату в коммунальной квартире на далекой южной окраине Москвы в Чертаново. Туда и сейчас-то ехать не ближний свет, а уж тогда, в начале 80-х... Психолог назвал бы все это это креативной ситуацией.

В сильнейшем шоке от жестокого конца своего самозабвенно-яркого романа, Мамонов превращается в безработного отшельника, живет впроголодь, временно бросает пить и начинает писать песни. В этой клоаке экзистенциального мычания зловещие миазмы советского урбанизма изначально перемешались с мощными потоками неиссякающей сексуальной желчности. Конечные образы порой напоминали жуткие похмельные видения.

Всего песен за год накопилось около 70 - большая часть произведений, вошедших в первый альбом "Звуков Му" "Простые вещи" (записанный гораздо позже), создавались именно тогда. Само название "Звуки Му" c самого начала красовалось надо всеми текстами песен, напечатанными автором на стареньком "ундервуде", - то есть изначально это было не название рок-группы, а придуманное Мамоновым определение своего творчества: нечто среднее между звуками музыки и мычанием.

...

В июле 1984-го у Александра Давидовича (Липницкого – ред.) назревал очередной день рождения, и он решил отметить его концертом "Звуков Му" с участием звезд отечественного андеграунда, который намечалось провести неподалеку от дачи, на летней эстраде Николиной горы. Эта акция, ставшая вторым публичным концертом коллектива, также имела достаточно оснований, чтобы войти в историю.

7 июля (накануне фактической даты рождения Александра Давидовича, так как под концерт лучше подходила суббота) летнюю эстраду плотным кольцом окружили насупленные чекисты: прокалываться второй раз подряд "репрессивный социум" не хотел. Из Ленинграда на концерт Липницким была приглашена "великая питерская тройка": Гребенщиков, Майк и Цой - но все они находились тогда под присмотром КГБ. К примеру, Майка накануне навестил куратор-комитетчик и сказал: "Парень, поберегись, у тебя "крыша" слабая. Цоя с Гребенщиковым потом отмажут, а вот у тебя будут большие неприятности". Напуганный Майк остался в Питере. Кроме него, из запланированных участников "слетели" Вася Шумов и его группа "Центр": при виде царящего в поселке стрема они почли за благо разбежаться. В панике во все стороны разбегались и зрители. А на летней эстраде все это время полураздетые от жары офицеры КГБ мирно играли в волейбол.

Липницкий был вне себя. Решив, что "праздник должен продолжаться", он позвал всех уцелевших гостей и участников события на свой участок - "частную территорию". На крыльцо дачи, превратившееся в фестивальную сцену, был вытащен репетиционный аппарат "Звуков Му" - и экзотическая акция, хоть и в усеченном виде, состоялась.

...

В апреле 1985 года с Жуковым на барабанах "Звуки Му" дают необычный концерт, который становится для коллектива знаковым: группа крайне удачно выступает на так называемых "прослушиваниях" в МДСТ (Межсоюзный дом самодеятельного творчества) на Большой Бронной. Сейчас в этом здании находится синагога, а тогда оно стало своего рода колыбелью пресловутой "московской рок-лаборатории".

С этим учреждением связана густая паутина общественно-политических интриг в московской рок-среде, в которую оказались вынужденно впутаны - не успев даже начать активно концертировать - наши герои. Но в том-то и дело, что концертировать – хоть бы и не очень активно - в тогдашней Москве любой рок-группе, даже куда менее радикальной, чем "Звуки Му", было весьма непросто. Считается, что с января 1984-го по май 1985-го на территории столицы СССР не состоялось ни одного настоящего рок-концерта: все они на корню пресекались усилиями милиции и КГБ. Генсек Черненко объявил рок-музыке войну на уничтожение, но музыкальное "подполье" ответило ему активизацией "магнитиздата". Между тем в Ленинграде уже в 1981 году по инициативе КГБ был открыт рок-клуб: прогрессивные чекисты Северной Пальмиры, понимая, что "всех не перевешаешь", предпочитали держать ситуацию под контролем. В 1985 году и столичным гэбистам стало ясно, что меньшим из зол является распространение на Москву удачного питерского опыта. Так на базе МДСТ стала создаваться "московская рок-лаборатория", которая, по мнению тут же возникшей оппозиции, должна была объединить "под совиными крыльями КГБ" все нелегальные рок-группы столицы: туда, помимо "Звуков Му" вступают "Центр", "Браво", "Бригада С", "Крематорий", "Ночной проспект", "Черный обелиск". Мало того, в "худсовет" этой организации, придавая ей авторитет в рок-кругах, входит Артем Троицкий... Подобное развитие событий радикально настроенных "подпольщиков" устроить не могло.